-- Так был или не был голодный бунт в Борисове 3 мая 1933 года?
-- Голодного бунта в Борисове в 1933 году не было. События, которые можно так называть, происходили на год раньше. В Беларуси весной 1932 года сложилась катастрофическая ситуация с обеспечением населения хлебом. В резолюции Бюро ЦК КП(б)Б от 25 марта 1932 года отмечалось, что «Начиная с июля месяца 1931г. БССР испытывает напряженное положение со снабжением хлебом… При таком положении мы вынуждены были уменьшить установленные для БССР Союзнаркомснабом нормы по индивидуальному снабжению хлебом даже контингентам, взятым на централизованное снабжение… Целый ряд важнейших промышленных предприятий и групп населения районов– не снабжаются хлебом... ». В этой критической ситуации 4 апреля 1932 года Союзнаркомснаб БССР подписал распоряжение об уменьшении нормы снабжения хлебом населения по всем 3-м категориям 2 и 3 списка карточной системы, введенной еще в 1928 году.
[Spoiler (click to open)]
-- Что это означало для жителей Белоруссии?
Весь драматизм ситуации заключался в том, что значительная группа населения – иждивенцы и дети – вообще снимались с централизованного обеспечения, с последующим переводом на местное снабжение, в котором хлеба было, как говорится, кот наплакал. Решение вступало в силу с 6 апреля, а уже на следующий день Борисов в буквальном смысле взорвался народным гневом...
-- В чем он проявился?
-- Об этом говорит совершенно секретная докладная записка под названием «О волнениях в гор. Борисове в связи с уменьшением норм выдачи хлеба и снятием части населения со снабжения»: «Начиная с 7 апреля, возле хлебных лавок стали собираться женщины, отдельные группы их ворвались в лавки и разбирали имеющийся там хлеб. Одновременно на улице толпами был разобран хлеб с двух повозок, подвозивших хлеб к лавкам. Основным мотивом этих выступлений и резко возбужденного настроения толпы было снятие со снабжения иждивенцев и особенно детей. В ночь на 8-е апреля хлеб был развезен в лавки на грузовиках. С утра у лавок наблюдалось то же, что и 7-го апреля. Была сделана попытка разобрать силой хлеб из лавки в Ново-Борисове, но подоспевшей милицией толпа была оттеснена и лавка закрыта... 9 апреля положение оставалось прежним. У хлебных лавок собирались группы возбужденно настроенных женщин, но в значительно меньших размерах. Имели место три случая расхвата хлеба в городе и Ново-Борисове... ».
-- Как реагировала власть?
-- Для руководства партийных структур, хозяйственных организаций и милиции Борисова «бунт» населения явился громом среди ясного неба. В первые часы «эксцессов» растерянность охватила многих начальников и служащих ряда отделов городских организаций, а некоторые, испугавшись народного возмущения, вовсе не явились на свои рабочие места. Только в конце дня 7-го апреля было созвано бюро райкома, на котором собравшиеся члены партактива после обсуждения вынесли резолюцию о проведении широкой разъяснительной работы среди населения Борисова. В послании ЦК ВКП (б) основной причиной выступлений в Борисове называется «отсутствие какой-либо разъяснительной работы среди рабочих и населения, непринятие необходимых мер по мобилизации местных ресурсов и ослабление бдительности к работе антисоветских элементов». Вся ответственность за произошедшие «беспорядки» в Борисове возлагалась на руководство города со всеми вытекающими отсюда последствиями. Главным «стрелочником» был назван глава райкома партии Томашевский, снятый сразу после работы комиссии. На его место был командирован «проверенный крупный работник». Лишились должностей руководители кооперативных организаций и милиции. На смену им пришла «группа работников для укрепления района». Таково краткое изложение апрельских событий 1932 года в Борисове.
-- Принято считать, что подавление «голодного бунта» в Борисове, когда бы он не случился, сопровождалось массовыми расстрелами жителей города…
-- Действительно, настоящим камнем преткновения до нынешней поры остается вопрос о… самом хлебном «бунте» и репрессиях. Чего только не писали в последние годы! Процитирую «самое-самое»:
«3 траўня 1933 – «хлебны бунт» у Барысаве, у выніку якога былі растраляныя й рэпрэсаваныя тысячы жыхароў гораду»;
«Стварыць мэмарыяльны комплекс на месцы растрэлу барысаўцаў падчас галоднага «бунту 1933г. на тэррыторыі «Батарэяў»;
«Уначы барысаўскія энкавэдысты разам з менскімі арыштавалі 1400 (!) барысаўцаў. Фабрыка «Беразіна» ў сувязі з арыштам работнікаў часова спынілася. Праз некалькі дзен прыехала надзвычайная сесія рэвтрыбуналу БССР і пачала судзіць арыштаваных. 1200 чалавек былі сасланыя на тэрмін ад 8 да 10 (!) год у сібірскія лагеры, бяз права ліставання (!), 200 барысаўцаў былі растраляныя на сумна вядомых «батарэях». Паміж імі быў барысаўскі рэвалюцыйны галава Паўлоўскі, ксенз-дэкан тутэйшага касцелу Марызевіч, два міліцыянеры, работнікі «Беразіны» і іншых барысаўскіх фабрык. Аднак пераважную бальшыню складалі жанчыны, дзяўчаты і амаль дзеці».
-- Приведены вполне конкретные цифры и имена.
-- Но источник всего только один и весьма сомнительный. Все эти цитаты базируются на единственной основе - книге белорусского эмигранта Ю. Витьбича «Антыбальшавіцкія паўстанні і партызанская барацьба на Беларусі», изданной в Нью-Йорке в 1996 году, кстати спустя 21 год после смерти автора. Но вот незадача: детальный анализ приведенных в ней «фактов» привел к неожиданному и удручающему выводу, что правды в сем опусе, касаемом «голодного бунта» – ни на грош. За доказательствами далеко ходить не нужно, они видны мало-мальски каждому знакомому с историей Беларуси невооруженным взглядом.
Во-первых: вызывает откровенное недоумение дата – 3 мая 1933 года. Может, речь идет о двух «бунтах»? Но почему тогда в отношении майского белорусские архивы хранят полное молчание?
Во-вторых: «надзвычайнай сесіі рэвтрыбуналу БССР» в описываемый период не существовало вообще. Революционные трибуналы действовали с ноября 1917 до сентября 1922 года, после чего были ликвидированы особым постановлением белорусского правительства.
В-третьих: к тому времени «Батареи» не были окраиной города, вокруг них располагались дома частного сектора, а внутри высился главный корпус Борисовской районной больницы, построенной еще 15 декабря 1928 года. Неужели для расстрела 200 человек (?) не нашлось бы более укромного места, как на виду у десятков, или даже сотен свидетелей?
-- Точку зрения Витьбича на борисовские события поддерживают все, кто, когда-либо писал о голодном бунте в Борисове?
-- Архивные документы и серьезные публикации, к примеру, «Голод – не тетка из Борисова» («Народная газета» от 28. 04. 2000), «Барысаўскі «галодны бунт» 1932 года» («Гоман Барысаўшчыны» № 1, 2006), конкретно говорят лишь о 54-х арестованных. Именно эта цифра была подана первому секретарю ЦК КП (б) Б.Гикало, она же фигурирует в его донесении выше - секретарю ЦК ВКП (б) Кагановичу. И нигде, никаких тысяч арестованных, тем более расстрелов!
-- Витьбич всё придумал?
-- Это вообще одиозная личность. Его настоящее имя Георгий Щербаков, он родился в семье священника в 1905 году в Велиже, ныне Смоленская область. Учился в гимназии и техникуме. В 1922-32 гг. работал в Москве на химических заводах. Отравившись фосгеном, получил инвалидность и вернулся в Беларусь. С началом Великой Отечественной войны, оказавшись в оккупации, встал на путь активного сотрудничества с немецко-фашистскими захватчиками. Печатался в «Беларускай газэце», «Беларускім работніку», «Раніцы», а также газете «Новый путь», в том числе ее борисовском выпуске. В 1944-45 годах, спасаясь от возмездия, выехал в Германию, затем перебрался в США. Настоятельно советую почитателям «нашага вядомага пісьменніка» ознакомиться с его публицистическим наследием «окаянных времен» войны, в котором он на чем свет стоит клеймит евреев, не забывая воспевать фашистский «новый порядок».
-- Его биография и, скажем так, «творчество», тем не менее, не могут быть аргументами, опровергающий факты, приведенные в его книге…
-- Недоверие к «произведениям» Витьбича лично у меня еще больше возросло после ознакомления с одной краткой, и тем не менее, ценнейшей информацией - выпиской из заглавного листа Дела № 22376 по обвинению граждан Фалевича Владимира Николаевича, Зутко Михаила Павловича, Корнилова Петра Жановича и др. по 76 и 79 статьям УК БССР / 58 п. 10, 11, 533, начатого 10 апреля и оконченного 10 мая 1932 года. То есть, это имена борисовчан, репрессированных после голодного бунта. С самим делом, мне, к сожалению, ознакомиться не удалось, но в книге «Памяць: Гіст.-дакум. хроніка г. Барысава і Барысаўскага р-на» (1997) на страницах списка граждан, подвергшихся политическим репрессиям, я обнаружил две из этих трех фамилий!
«Фалевич Владимир Николаевич, родился в 1888 г. в Борисове, белорус, бухгалтер медрабфака. По решению Особого Совещания ОГПУ сослан на 3 года в Архангельск. Освобожден 10. 4. 1935. Реабилитирован 15. 8. 1956;
Зутко (Зубко) Михаил Павлович, родился в 1890, белорус, учитель. Арестован 10. 4. 1932 и подвергнут заключению на 3 года, с отбыванием наказания в исправительно-трудовом лагере. Реабилитирован 15. 8. 1956».
Таким образом, по крайней мере, две известные мне жертвы «голодного бунта» в Борисове были осуждены на три года, а не на 8-10 лет без права переписки, как утверждал Витьбич. Думается, более серьезные исследования в архивах, могли бы дать и другие аргументы.
Записал Павел МОГИЛИН
